Уместность речи - коммуникативное качество, которое предполагает такой подбор слов и оборотов,такую организацию средств языка, которые делают отвечающей целям и условиям общения.

Требование уместности речи

Основное требование уместности речи : любой ситуации общения должны соответствовать индивидуально подобранные, свои средства языкового и эмоционального выражения. Это и особый строй речи, определённые экспрессивные и оценочные обороты. Сравним слова: быстро, стремительно, в темпе, полным ходом, опрометью, пулей, стрелой, рысью, во весь опор, что есть духу, сломя голову, мигом. Они означают одно и то же, но уместность того или другого определяется речевой ситуацией. Подбирая слова, необходимо помнить основную цель своей речи: передать информацию или воздействовать на слушателя.

Прогнозирование речи

Оценка речи с точки зрения уместности /неуместности осуществляется ещё на этапе прогнозирования речевой деятельности. Иногда, взвесив обстоятельства предполагаемой коммуникативной ситуации, лучше вообще отказаться от речи, понимая, что ситуация не будет благоприятствовать достижению тех или иных целей общения. Если человек планирует общение, то он оценивает уместность различных компонентов речи на уровне стратегии и тактики речи. Стратегия предполагает выбор определенного уместного сценария общения, в частности, так называемого речевого жанра, например: просьбы, приказа или жалобы, которая предполагает, что слушающий выполнит роль утешителя; или жалобы с расчётом на то, что он исправит ситуацию и т.д. Тактика определяет выбор речевых средств, необходимых для реализации стратегии. Так, в речевом жанре просьбы неуместны слова со значением требования, угрозы, призыва и пр.

Личностно — психологическая уместность речи .

Ситуация речевого общения предполагает соответствие речи этическим нормам, соблюдение правил речевого этикета, учёт индивидуальных особенностей собеседника. Отсюда выбор темы речи, определённых языковых средств, степени подробности изложения материала, тональность речи, интонации. Говорящий должен своевременно подумать о настроении собеседника, уметь найти нужные слова с учётом его психологического состояния, проявить тактичность, вежливость. Всё это направлено на установление нормальных взаимоотношений.

В определённой ситуации говорящий может и не иметь права на , это связано с нравственно-этическими факторами. Например, абсолютно неуместными выглядят безапелляционные высказывания или советы говорящего в той области знаний, в которой он совершенно несведущ. Неуместно также в обществе рассказывать о своих домашних неурядицах, ссорах, прерывать чужую речь, неуместно за столом говорить о том, что может другим испортить аппетит, то есть надо считаться с человеком, с которым общаешься, а также с местом, где находишься. В целом уместность речи формируется с учетом социального положения участников коммуникации, уровня образования, профессии, этнической принадлежности, образа жизни и др. факторов. Это личностно- психологическая уместность речи.

В культуре речи различается также стилевая и контекстуальная уместность

Стилевая уместность речи

Стилевая уместность - это уместность слов, оборотов, конструкций, которые регулируются и предопределяются функциональным стилем. Вопрос о выборе и использовании языковой единицы в каждом стиле решается по-разному. Например: Попечитель богоугодных заведений подлизывается к ревизору - здесь употреблено слово иной стилистической окраски. Правильно было бы сказать: Попечитель богоугодных заведений перед ревизором ведёт себя заискивающе .

Для делового стиля уместно, например, употребление технических и профессиональных терминов, устойчивых сочетаний, типовых синтаксических блоков. Однако это не уместно для разговорного стиля, художественного и публицистического.

Контекстуальная уместность речи

Контекстуальная уместность - каждой коммуникативной ситуации должны соответствовать свои средства языкового и эмоционального выражения. Это и особый строй речи, и особые экспрессивные и оценочные обороты. Перед началом беседы автор должен представлять, кому адресована речь, учитывать возраст адресата, его социальное положение, культурный и образовательный уровень. При разговоре с детьми и со взрослыми необходимо отбирать языковые средства, соответствующие возможностям ребенка и уровню развития взрослого.

Существует некоторая условность выделения различных видов уместности речи. Например, контекстуальная и личностно-психологическая уместности тесно связаны между собой, а также с понятием речевого этикета и предполагают доброту, честность, благородство в речевом поведении участников общения.

Без опоры на уместность речи коммуникативное качество (точность, чистота, выразительность) может потерять свою необходимость.

§ 1. В типологии качеств хорошей речи есть одно, которое занимает особое место по своей значи­мости, - это уместность. Термин в известной сте­пени условен, но содержание его весьма конкретно и в плане экстралингвистическом, и в плане языковом.

Уместность - такой подбор, такая организация средств языка, которые делают речь отвечающей целям и условиям общения. Уместная речь соответ­ствует теме сообщения, его логическому и эмо­циональному содержанию, составу слушателей или читателей, информационным, воспитательным, эстети­ческим и иным задачам письменного или устного

выступления.

Уместности как необходимому качеству хорошей речи уделялось большое внимание в ораторском ис­кусстве древних греков и римлян, в теории и практике судебного и политического красноречия, уместность является одним из центральных понятий в современ­ной функциональной стилистике.

Аристотель в «Риторике», говоря о качествах стиля публичного выступления, настойчиво обращает внима­ние читателя на то, что неуместно в этом стиле. Так, одной из причин ходульности ораторской речи он считает «употребление эпитетов или длинных, или неуместных, или в слишком большом числе», неуместность использования поэтических оборотов . В его высказываниях неоднократно повто­ряется требование адекватности стиля «излагаемым предметам» - «стиль, соответствующий данному слу­чаю, придает делу вид вероятного» .

Аристотель показал различие письменной и устной речи («...для каждого рода речи пригоден особый стиль, ибо не один и тот же стиль у речи письменной и у речи во время спора, у речи политической и у речи судебной» ) с точки зрения уместности, орга- ннчности использования в них определенных приемов выразительности, сочетания слов.

Марк Туллий Цицерон считал, что успех выступле­ния на форуме и в гражданских процессах, способ­ность автора убеждать и подчинять себе слушателя зависят в первую очередь от уместности его речи. «Сколько задач стоит перед оратором, столько и ро­дов красноречия», - пишет он . «Как в жизни, так и в речи нет ничего труднее, как видеть, что умест­но Не для всякого общественного положения, не для всякой должности, не для всякой степени влияния человека, не для всякого возраста, так же как не для всякого места и момента и слушателя, подходит один и тот же стиль, но в каждой части речи, так же как и в жизни, надо всегда иметь в виду, что уместно: это зависит и от существа дела, о котором говорится, и от лиц, и говорящих, и слушающих» .

Уместность как важнейшее и необходимое качество хорошей речи высоко ставилась русскими филологами, судебными и политическими ораторами.

«В красноречии, - пишет В. Г. Белинский,- есть цель, всегда практическая, всегда определяемая време­нем и обстоятельствами». Есть разные типы ораторов: один «могущественно властвует над толпой силой своего бурного вдохновения; другой - вкрадчивой грацией изложения; третий - преимущественно иро­нией, насмешкой, остроумием; четвертый - последова­тельностью и ясностью изложения и т. д.». И что осо­бенно подчеркивает В. Г. Белинский, «каждый из них говорит, соображаясь с предметом своей речи, с харак­тером слушающей его толпы, с обстоятельствами на­стоящей минуты» .

Судебную речь известный юрист П. С. Пороховщи­ков (П. Сергеич) рассматривал как особую форму красноречия, где в соответствии с ее целевой установ­кой уместны такие качества, как ясность, которая до­стигается чистотой и точностью слога («не так гово­рите, чтобы мог понять, а так, чтобы не мог не понять вас судья» ), непосредственность, краткость и простота. «Надо говорить просто, - писал он. - Можно сказать: «Каин с обдуманным заранее намере­нием лишил жизни своего родного брата Авеля - так пишется в наших обвинительных актах; или: Каин обагрил руки неповинной кровью своего брата Аве­ля,- так говорят у нас многие на трибуне; или: Каин убил Авеля,- это лучше всего, но так у нас на суде почти не говорят» . Сложившиеся шаблоны судебного красноречия, когда оратор как будто созна­тельно изощряется говорить длинно и непонятно, По­роховщиков считает неуместными в хорошей судебной речи.

Очень тонкий функциональный анализ уместности отдельных приемов выразительности в различных ти­пах публичных выступлений содержится в работах другого блестящего судебного оратора - А. Ф. Кони. «...Ораторские приемы совсем неодинаковы для всех вообще публичных речей, - писал он, - судебному оратору и оратору политическому приходится дейст­вовать совершенно различно Уместные и умные цитаты, хорошо продуманные примеры, тонкие и остроумные сравнения, стрелы иронии и даже подъем на высоту общечеловеческих начал далеко не всегда достигают своей цели на суде» .

Много замечаний об уместности как необходи­мом качестве речи политического оратора находим мы в работах В. И. Ленина. «О республике, - писал В. И. Ленин в статье «О лозунгах и о постановке дум­ской и внедумской с.-д. работы», - всякий c.-д., ко­торый держит где бы то ни было политическую речь, должен говорить всегда. Но о республике надо уметь говорить: о ней нельзя говорить одинаково на завод­ском митинге и в казачьей деревне, на студенческом собрании и в крестьянской избе, с трибуны III Думы и со страниц зарубежного органа. Искусство всякого пропагандиста и всякого агитатора в том и состоит, чтобы наилучшим образом повлиять на данную ауди­торию, делая для нее известную истину возможно бо­лее убедительной, возможно легче усвояемой, возмож­но нагляднее и тверже запечатлеваемой» .

Общеизвестны ленинские высказывания о неумест­ности в речи пропагандиста «тяжелой артиллерии мудреных терминов, иностранных слов»", которые, бу­дучи употребляемыми без надобности, портят русский язык.

М. И. Калинин назвал ораторское искусство самым трудным. «И большевики должны обладать этим искусством» , должны научиться облекать свои выступления в такую форму, которая облегчала бы восприятие речи. «Форма - величайшая вещь»,- говорил он . И поиски нужной формы оратор­ского выступления обязательно должны вести и к его уместности, к тому, чтобы оно соответствовало мо­менту и аудитории.

Уместность речи - качество особое в ряду таких, как точность, чистота, выразительность и др. Дело в том, что уместность как бы регулирует в конкретной языковой ситуации содержание каждого из этих ка­честв. Без учета конкретных условий общения неполны наши знания о богатстве и выразительности речи. Более того, то или иное коммуникативное качество речи, например точность, выразительность, может по­терять свою необходимость без опоры на уместность. Само по себе понятие хорошей речи относительно, но­сит функциональный характер и зависит, в частности, от уместности тех или иных языковых единиц, прие­мов их организации, особенностей употребления в данном конкретном акте общения или типичной язы­ковой ситуации - стиле. Уместность усиливает или ослабляет сумму слагаемых понятия «хорошая речь».

На неуместность в судебном выступлении от­дельных качеств речи, которые в других условиях являются достоинствами автора, указывал П. С. По­роховщиков: «Красота и живость речи уместны не всегда: можно ли щеголять изяществом слога, говоря о результатах медицинского исследования мертвого тела, или блистать красивыми выражениями, переда­вая содержание гражданской сделки?» .

Что представляет собой понятие уместности в лингвистическом плане, каково его языковое содер­жание? Существуют ли какие-либо нормы, регламен­тирующие оценку уместности - неуместности языко­вого факта?

Уместность речи - качество функциональное, в его основе лежит идея целевой установки высказывания. Уместность с этой точки зрения - адекватность при­мененных языковых средств целям высказывания.

Соблюдение уместности речи предполагает знание стилей литературного языка, закономерностей слово­употребления, свойственных им, знание стилистиче­ской системы языка. Уместность требует гибкости в определении приемлемости тех или иных качеств речи, языковых средств, речевого акта в целом. Навер­ное, впервые функциональное понимание уместности речи было сформулировано Пушкиным: «Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности» .

Уместность речи захватывает разные уровни языка и формируется употреблениехМ слов, словосочетаний, грамматических категорий и форм, синтаксических конструкций, наконец, целых композиционно-речевых систем. Их уместность может рассматриваться и оце­ниваться с разных точек зрения. И в связи с этим целе­сообразно было бы различать такие аспекты умест­ности речи.

Уместность стилевая

§ 2. Уместность отдельного слова, оборота, кон­струкции или композиционно-речевой системы в це­лом может предопределяться и регулироваться стилем языка. В системе современного литературного языка существуют несколько его разновидностей, которые обслуживают различные нужды общества, различные сферы общения и которые называются функциональ­ными стилями. Различают стили обиходно-бытовой (или разговорный), деловой, научный, публицистиче­ский, стиль художественной литературы. Каждый из них имеет свою специфику, свои закономерности от­бора и употребления языкового материала. И вопрос о допустимости того или иного слова, оборота в каж­дом из них решается по-разному.

Так, например, представление об уместности язы­кового факта в художественной речи имеет свои осо­бенности. Дело в том, что «норма» художественного текста неадекватна норме литературного языка. Лите­ратура художественная дает эстетически преобразован­ное отражение речевой жизни народа, которое зависит от идейных и эстетических принципов творчества писа­теля. Жизнь слова в художественном тексте опреде­ляется сложным взаимодействием, по крайней мере, трех типов различных влияний: 1) влиянием относи­тельно стандартных норм общелитературного языка;

2) влиянием беллетристических навыков и традиций, отражающих художественно-языковые вкусы эпохи;

3) влиянием индивидуальных навыков и вкусов, ко­торым следует художник в использовании языка и которые устанавливает он сам .

Обоснованность, функциональная оправданность отступлений от общелитературной языковой нормы - главный критерий их уместности в тексте художе­ственного произведения. Такие отступления не надо смешивать с речевыми ошибками типа «щелкнул щи­колоткой калитки» или «приходи вечор, любимый», которые происходят от незнания словесных значений (щиколоткой вместо щеколдой, вечор означает «вчера») и не имеют никакой мотивированности.

В художественной речи допустимы и становятся уместными отступления от литературной нормы на разных уровнях языка.

У Гоголя, например, можно встретить алогичное, на первый взгляд, использование усилительной ча­стицы даже. В общелитературном употреблении эта частица обозначает усиление, количественное нараста­ние признака, качества. Но вот в «Мертвых душах» читаем о чиновниках. На балу у губернатора они «по­сматривали только по сторонам, не расставлял ли где губернаторский слуга стол для виста. Лица у них были полны и круглы, на иных даже были бородавки». Или: «Прочие тоже были, более или менее, люди просве­щенные: кто читал Карамзина, кто Московские ведо­мости, кто даже и совсем ничего не читал». В этих примерах слово даже употреблено необычно, ирониче­ски, оно становится средством сатирического изобра­жения «кусочка действительности». На лицах незначи­тельных, не выражающих никаких душевных движе­ний, одинаковых в своем ничтожестве «даже» бородав­ка выглядит чем-то заметным. Во втором случае вместо нарастания признака - его спад, и просвещен­ность чиновников предстает в карикатурном виде.

Нарушение привычных для общелитературного языка лексико-семантических связей слов, неожидан­ное сближение далеких по смыслу и стилистической окраске слов лежит в основе стилистических приемов сатиры.

Описание лавочки уездного городка в повести Гоголя «Коляска» сатирически воспроизводит тот фон, на котором развертывается беспощадно осмеян­ная Гоголем одна из пошлых трагикомедий пошлого человека: «...посреди площади самые маленькие ла­вочки; в них всегда можно заметить связку баранков, бабу в красном платке, пуд мыла, несколько фунтов горького миндаля, дробь для стреляния, демикотон и двух купеческих приказчиков, во всякое время играющих около дверей в свайку».

Отступлениями от привычной сочетаемости яв­ляются контексты слов либеральный, обеденный, побор­ник, жрец и т. д. у поэтов «Искры» и «Свистка», что ведет К появлению у ЭТИХ СЛОВ НОВЫХ СМЫСЛОВЫХ нюансов, новой экспрессии и делает их компонентами сатирического словесного образа. Такого рода отступ­ления мотивированны, а следовательно, и уместны.

Чертог твой вижу либеральный...

И разговор патриархальный Об мужичках я слышу там.

(В. Курочкин)

Был близок взрыв народных масс Все меры ждали радикальной,-

Взамен ее на этот раз

Кладут лишь пластырь либеральный...

Все скрутила, все стянула Либеральная веревка.

(Вас. Богданов)

Аналогично: обеденный певец, обеденная ода, жрец журналистики (Д. Минаев), поборник взяток, поборник гласности (Н. Добролюбов), жрецы скандала (В. Ку­рочкин).

В поэзии можно наблюдать активизацию явлений, которые в литературном языке встречаются как еди­ничные и случайные. Для русского языка, например, в отличие от некоторых славянских не характерна слогообразующая роль сонорных, хотя в отдельных случаях возможен слоговой акцент на этих звуках. А в поэзии наблюдается тенденция к усилению слого- образующей функции сонорных звуков. Хлебников за­являл, что слова типа сентябрь, корабль он рассматри­вает как трехсложные. У И. Сельвинского, Вс. Рожде­ственского, Е. Винокурова, С. Маршака и других слова журавль, мысль, реестр, спектакль, министр, жизнь рифмуются так, что конечный сонор оказывается сло­говым.

Мистер Твистер бывший министр. (Маршак)

Эта жизнь и жизнь та. (Хлебников)

В каждом стиле литературного языка есть свои закономерности отбора и употребления языкового материала. В каждом из них существуют элементы, определяющие его специфику, которые называют сти­леобразующими. Перенесение их в другие условия об­щения без надобности, без мотивировки справедливо считается нарушением уместности речи, отступлением от литературной нормы.

Для разговорной речи, которая представляет собой особую систему по сравнению с письменными сти­лями литературного языка, характерны, например, синтаксические конструкции-стереотипы. Их набор сравнительно невелик, они свободно воспроизводятся в речи и с точки зрения кодифицированного литера­турного языка производят впечатление неправильно­стей («Где авоська тут лежала?», «Московский вокзал, как мне пройти?»). В разговорной речи обращают на себя внимание конструкции типа: «Талант - это когда веришь в себя» (в книжном стиле следовало бы напи­сать - «Талант - это вера в себя»). Тождество двух понятий в них как бы устанавливается в момент гово­рения. Использование таких конструкций за пределами разговорной речи - нарушение современной грамма­тической нормы. Однако в поэзии они встречаются. Но если в разговорной речи эти конструкции выпол­няют функцию коммуникативную, то в поэтической у них уже эстетическая функция.

Ночь. Чужой вокзал.

И настоящая грусть.

Только теперь я узнал,

Как за тебя боюсь.

Грусть, это - когда Пресной станет вода,

Яблоки горчат,

Табачный дым как чад.

И как к затылку нож,

Холод клинка стальной -

Мысль, что ты умрешь Или будешь больной.

(Л. Мартынов)

Л. В. Щерба писал о практическом правиле поведе­ния: «...не переносить синтаксических форм разговор­ной речи в письменную, а если делать это, то лишь с большой осторожностью» . Здесь как раз тот случай, когда это сделано осторожно и мотивиро­ванно и с помощью «переноса форм» передаются не­посредственность, живые интонации речи лирического героя, движение мысли.

Художественная проза и поэзия часто используют элементы разговорной речи. Но они уместны и орга­ничны в том случае, если эстетически преобразованы, выступают в новой функции, несут художественную нагрузку, как, например, в поэме Ольги Фокиной «Хо­зяйка»; поэма построена на разговорных интонациях, разговорном синтаксисе и лексике:

Давай, как когда-то:

Поперек полешко Положи, не мешкая,

На тот на подкладышек -

Три полешка рядышком,

Меж них - лучинку,

Али бересто.

(Все - без запинки,

Гляди, как просто!)

Жива привычка,

И - с плеч гора!

Ну, девка-спичка,

«- Ты иди-иди, земляк. Будь здоров.

Михеев неловко, не зная, что и сказать, открыл дверцу и вылез из машины. Наклонился потом за портфелем.

До свидания, Федор Михайлович. Спасибо вам.

Не за что. А до Парижа-то доедем.

С удовольствием.

Значит, поедем».

Все эти реплики-стереотипы уместны в обиходном общении, их семантика наполняется конкретным со­держанием в речевой ситуации, мы не можем без них обходиться в быту. Но будучи в таком оголенном виде включены в литературный диалог, они стано­вятся бессодержательными.

Нарушением критерия уместности является и увле­чение излишествами технической терминологии, штам­пами деловой речи, что тоже нередко можно наблю­дать в художественной литературе. Стиль произведе­ния бывает перенасыщен специальными терминами, канцелярскими оборотами. Например, Ю. Антропов в романе «Перевал», посвященном геологам-бурови­кам, ищущим в степи воду, пишет:

«Виктор понимал, что само бурение дает бригаде выгоды ю- раздо больше, нежели откачка. Основные деньги шли за погонаж, хотя времени на бурение тратилось меньше, чем на монтаж водо­проводного оборудования. Вот и получалось, что все зависело от совести мастера. Словно ненароком, забутит водонос глинистым раствором - и все шито-крыто. Тем более, что в СМУ не было каротажной установки, с помощью которой можно отбить водо­носный горизонт».

«Виктор хотел предложить отцу новый буровой станок, полу­ченный СМУ по разнарядке. Станок был принципиально новый, бурение на нем производилось с помощью сжатого воздуха без глинистой промывочной жидкости».

Какая необходимость вводить в художественную речь обилие технических, профессиональных терминов, значение которых непонятно без специальных слова­рей и которые никакой эстетической функции не вы­полняют? Они здесь функционально нецелесообразны, а поэтому и неуместны.

Есть сфера общения, где они функционально целе­сообразны и уместны, - это деловой стиль. Шаблон и стандарт - характерная особенность делового доку­мента; там они не затрудняют, а облегчают процесс общения. Они помогают лаконичнее и яснее выразить содержание, способствуют быстроте восприятия ин­формации.

Конечно, это не значит, что должны положительно оцениваться любые шаблоны деловой речи. Среди них есть такие, которые являются печальным наследием дореволюционного приказного языка. Это о них писал В. И. Ленин: «...на девять десятых - циркуляр напол­нен обычным казенным пустословием. Разжевывание вещей давным-давно известных и сотни раз повто­ренных даже в «Своде законов», хождение кругом да около, расписывание подробностей китайского цере­мониала сношений между мандаринами, велико­лепный канцелярский стиль с периодами в 36 строк и с «речениями», от которых больно становится за род­ную русскую речь» .

Каждой эпохе свойственны свои особенности и нормы деловой речи. В наши дни в деловом стиле наблюдается тенденция к демократизации, простоте, и такого рода стандарты, о которых писал В. И. Ленин и которые, к сожалению, еще встречаются и сейчас, из­жили себя и неуместны в современном литературном языке.

Уместность контекстуальная

§ 3. Уместность отдельной языковой единицы рег­ламентируется и таким фактором, как контекст, т. е. ее речевое окружение. Контекст - не случайный конгло­мерат слов, это композиционно-речевая система, пред­полагающая единство плана содержания и плана вы­ражения, однородность стилистической тональности. Критерий контекстной уместности хотя в общих чер­тах и определяется уместностью стилевой, не всегда совпадает с ней. Нередко можно наблюдать случаи, когда языковое средство, традиционно неприемлемое для определенного стиля, определенных условий обще­ния, в конкретном контексте оказывается уместным, более того, единственно необходимым для достижения нужного эффекта.

Сошлемся на пример отглагольных существитель­ных - типа обжиг, распоряжение и т. п. В языковом сознании эпохи второй половины XIX в., когда эта ка­тегория слов активно проникала в общелитературное употребление, к ним сложилось отрицательное от­ношение. И в наши дни в стилистике существует традиционное представление о них как средстве мало­выразительном и потому неуместном, например, в ху­дожественной, ораторской речи.

Представление это возникло не случайно. Хотя эти существительные, образованные от глагольных основ (читать - чтение, распространять - распространение, издавать - издание), сохраняют значение процесса, они менее выразительны, чем глагол. Почему? По­тому, что глагол способен передавать гораздо больше смысловых оттенков и делает речь более компактной. Благодаря его способности управлять именами суще­ствительными он может образовать ряд последова­тельно зависящих слов и конструкций (что Потебня называл «синтаксической перспективой»).

Глагол передает видовые и залоговые оттенки, у отглагольных существительных таких возможностей нет (издавать, издать - издание; двигаться - дви­гать - движение). Употребление отглагольных суще­ствительных, особенно в большом количестве, делает речь мелодически бедной, аморфной, сообщает ей на­лет канцелярщины, влечет за собой, как правило, по­явление лишних, информативно ненужных слов (ус­ложнять - приводить к усложнению, расследовать - провести расследование, контролировать - вести конт­роль).

Основная сфера употребления отглагольных суще­ствительных - деловая и научная речь:

«Из внешних факторов, отрицательно влияющих на естествен­ное возобновление, особое значение имеет избыток влаги в почве, который влечет за собой резкое ухудшение аэрации почвы, т. с. снабжения ее кислородом».

Однако А. М. Пешковский считал, что их следует избегать и в деловых документах. Злоупотребление от­глагольными существительными в дореволюционном делопроизводстве давало повод остроумным паро­диям, у Глеба Успенского, например, читаем: «о сдернутии меня с кресла за ногу», «о зашвырнутии моей калоши». В. И. Ленин в цитированном выше от­рывке из статьи «Борьба с голодающими», говоря об обычном казенном пустословии, не случайно употреб­ляет несколько отглагольных существительных - раз­жевывание, хождение, расписывание, оценивая тем са­мым «красоты» канцелярско-бюрократического стиля.

На нежелательность употребления отглагольных существительных в судебных речах указывал П. С. По­роховщиков, иронически цитируя выступление одного из своих коллег: «Талантливый обвинитель негодует против распущенности нравов, когда «кулаку предо­ставлена свобода разбития физиономии» .

Отглагольные существительные - это разряд слов, который, пожалуй, чаще всего дает нам случаи не­уместности словоупотребления. Например, в газетной заметке школьного библиотекаря читаем:

«С докладами о привитии школьникам любви к чтению, с ре­комендациями, что и как читать, с анализом чтения библиотекарь выступает перед учащимися и родителями... Немалое значение при­дается развитию словообразовательной подготовки школьников 4-10-х классов. В помощь по прохождению учебных программ в библиотеке оформлены постоянно действующие выставки книг».

Комментарии, как говорится, излишни.

Но всегда ли отглагольные существительные хуже

глагола? Не тот ли это случай, когда мы, как гово­рил Пушкин, безусловно отвергаем целую категорию слов?

Оказывается, и здесь дело в чувстве соразмерности и сообразности.

Вот перед нами стихотворение А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...»

1 А. М. Пешковский цитировал распоряжение одной Город­ской думы, рекомендовавшее владельцам собак «не выводить их без намордников, лишающих их возможности учинить укушение».

Шепот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря,

И лобзания, и слезы -

И заря, заря!..

В нем всего 36 слов, из них - 23 существительных, 7 прилагательных, 2 предлога и 4 словоупотребления союза и. И что особенно обращает на себя внима­ние - нет ни одного глагола. Зато отглагольных суще­ствительных - 6: шепот, дыханье, колыханье, измене­ние, отблеск, лобзания. И даже там, «...где называются поэтом предметы, они даны также не в статике, а в движении (грамматически не как подлежащие, а в ка­честве дополнений): трели соловья, колыханье ручья, ряд изменений лица», - пишет Д. Д. Благой . У Фета это не единственный случай безглагольной структуры.

Почему же Фет, «поэт-музыкант», по выражению П. И. Чайковского, тонко чувствующий слово и его нюансы, предпочел существительное глаголу, создавая одно из самых поэтических своих стихотворений? Оно было высоко оценено Л. Толстым, Достоевским, Щед­риным - писателями, далекими от «чистого искус­ства» и даже от симпатий к творчеству Фета.

Почему же Фет обошелся без глагола? Дело не в том, что он, как думает Д. Д. Благой, «пошел на­перекор общепринятым грамматическим представле­ниям и правилам». Нарушений грамматики здесь нет - это назывные конструкции, свойственные рус­скому языку. Но почему Фет нашел, что существитель­ное в данном случае выразительнее глагола?

Преимущество отглагольного существительного в безличности, неопределенности действующего лица. А это гармонирует с общим лирическим строем стихо­творения, которое очаровывает читателя прелестью недосказанного, целомудрием умолчания. Глагол же, как правило, связан с реальным лицом, конкретным деятелем и потому оказался бы слишком груб и не­уместен для передачи тонких нюансов поэтического содержания.

Вот почему отглагольные существительные, в прин­ципе нежелательные в художественной речи, в конкрет­ном контексте стихотворения Фета выступают един­ственно уместным выразительным средством.

Контекстная уместность речевого факта предпола­гает соответствие его стилистической окраски общей стилистической тональности высказывания, отрывка, произведения в целом, если, конечно, отсутствует специальная установка, оправдывающая включение слов и оборотов, контрастных по своим созначениям общему фону.

«Самым деликатным, самым уязвимым и вместе с тем очень важным элементом языка является его стилистическая структура», - писал Л. В. Щерба . Слово, как известно, помимо своего лексиче­ского значения, предметного, понятийного содержания может нести информацию о своей принадлежности к определенной сфере общения и о способности быть не только прямой номинацией, но и выражать оценку предмета, выражать отношение к нему говорящего, да и его, говорящего, характеристик. В первом случае, т. е. когда слово несет информацию о своей принад­лежности к определенной сфере общения, мы говорим о функционально-стилистической окраске слова, о его закрепленности за определенными языковыми сти­лями (болтун, зенитка - разг., аббревиатура, аграрий, декларативный - кн.). Во втором, т. е. когда слово выражает оценку предмета говорящим, - об экспрес­сивно-стилистической окраске, т. е. закрепленности слова за контекстами, автор которых стремится пере­дать свое отношение к сообщаемому, воздействовать на читателя или собеседника. В этом случае разли­чаются окраски - возвышенная или высокая - безза­ветный, дерзновенный, фиал; фамильярная - арта­читься, обирала, выть; выделяется эмоционально и интеллектуально-оценочная лексика - профан, шельмо­вать, пособник. Лексика, не закрепленная за спе­циальными контекстами, - общеупотребительная или нейтральная (дом, вода, идти и т. п.).

Слова по стилистическому признаку могут обра­зовать парадигмы: лицо - лик - рожа, сметливый - сообразительный - башковитый, проморгать - пропу­стить - проворонить.

Нарушением коммуникативной целесообразности, уместности речи считается сближение, смешение В КОН-

тексте слов различной стилистической окраски. «Если кто в серьезной книге напишет «фагоциты уплетают микробов», это будет глупо и неуместно», - указывал Л. В. Щерба .

Но, к сожалению, так или примерно так у нас не­редко говорят и пишут. Нарушение уместности речи на стилистическом уровне одна из самых распростра­ненных речевых ошибок. Это нарушение может проис­ходить, когда слово литературное заменяется словом разговорно-просторечным, когда вместо сделал гово­рят обтяпал, вместо носить - таскать, когда в текст нейтральный или разговорный по своей стилистиче­ской окраске включается слово иной тональности - либо высокое, торжественное, либо профессиональный термин. Вот несколько примеров из газет: «Дом будет запитан электроэнергией по проекту»; «Я приму к сыну самые строгие меры, вплоть до высшей меры наказания - ремнем»; «Есть у нас еще одна забота, о которой мы хотим поведать вам».

Не всегда сближение слов с различной стилистиче­ской характеристикой является неуместным. В художе­ственной речи это становится средством создания образности, когда такого рода стилистические конт­расты внутренне мотивированы, несут эстетическую нагрузку. В таком случае перед нами уже не речевая ошибка, а художественный прием.

На контаминации стилистических контрастов по­строена, например, «Ода революции» В. Маяковского.

освистанная, осмеянная батареями, тебе,

изъязвленная злословием штыков,

восторженно возношу

над руганью реемой

оды торжественное

О, звериная!

О, детская!

О, копеечная!

О, великая!

Каким названьем тебя еще звали?

Как еще обернешься, двуликая?

Стройной постройкой, грудой развалин?

Машинисту,

пылью угля овеянному,

шахтеру, пробивающему толщи руд,

кадишь благоговейно, славишь человечий труд.

Блаженный

стропила соборовы

тщетно возносит, пощаду моля,-

твоих шестидюймовок тупорылые боровы

взрывают тысячелетия Кремля.

Хрипит в предсмертном рейсе.

Визг сирен придушенно тонок.

Ты шлешь моряков на тонущий крейсер, туда,

где забытый мяукал котенок.

Пьяной толпой орала.

Ус залихватский закручен в форсе.

Прикладами гонишь седых адмиралов вниз головой

с моста в Гельсингфорсе.

Вчерашние раны лижет и лижет, и снова вижу вскрытые вены я.

Тебе обывательское

О, будь ты проклята трижды! - и мое,

О, четырежды славься, благословенная! -

Это стихотворение о двух различных, диамет­рально противоположных восприятиях революции - личном восприятии автора и обывательском. Эти два взгляда образно сконцентрированы в четверостишии, построенном на нагнетании речевых антонимов: о, звериная! о, детская! о, копеечная! о, великая! И все стихотворение, как нетрудно заметить, двупланово. План авторского восприятия выражен по преимуще­ству лексикой книжной сферы употребления, высокой стилистической окраски, придающей тексту торжест­венность. Стилистически окрашенная лексика обладает способностью, будучи даже в небольших количествах вкрапленной в нейтральное речевое окружение, переда­вать тексту свою тональность. В стихотворении это слова: изъязвленная, восторженно, возносить, торже­ственно, овеянный (пылью угля овеянный тоже речевой контраст, но уже предметно-логический), кадить, бла­гоговейно, славить, благословенная.

План обывательского восприятия и оценки револю­ции передается лексикой разговорно-просторечной, сниженной по своей экспрессивной окраске - орать, залихватский, форс. Характерно, что эта лексика во­влекается и в метаморфические контексты - шести­дюймовок тупорылых боровы.

Здесь мы не претендуем на полный стилистический анализ стихотворения. Мы отметили только одну из особенностей его стиля - сближение разнородной по окраске лексики, которое становится средством и формой выражения содержания поэтического произве­дения.

Стилистический контраст словесных сцеплений ис­пользуется в литературе и как прием комического, способ выражения иронии. Такими приемами поль­зуется сатира. Ср. контексты слова веянье: «Веянье со­временного образования уже коснулось и Обломова» (Добролюбов) и

На зависть западного мира Ерыжным веяньем объят,

Затмит Аверкиев Шекспира.

(В. Курочкин)

В первом случае оно в привычном, стилистически однородном окружении, во втором сочетается с грубо просторечным определением, создавая словесный са­тирический образ.

На сближении лексики книжной со словами, сни­женными по экспрессивной окраске, строятся мета­форы у М. Горького - практически-философская саль­ность, служение чистому искусству вранья и притвор­ства, кавардак представлений, оглушающая гармония кабана.

Широко представлен этот прием у Щедрина: ры­цари ломаного гроша, рыцари безнаказанной оплеухи, рыцари кулачного права, литературное взяточниче­ство, литературный колодник, нравственные подза­тыльники, нравственный урод и т. п.

Уместность ситуативная

§ 4. Уместность речи обнаруживается не только на отдельных языковых уровнях - можно говорить об уместности в определенных речевых системах, в ситуа­циях речи, в стиле произведения в целом.

Неуместностью в художественном произведении страдают иногда отдельные композиционные компо­ненты текста - диалог, построенный без учета и зако­номерностей разговорной речи, фотографичный и бес­содержательный, несобственно-прямая речь.

Герой повести И. Головненко «Черная тропа» Алексей Петрович Павленко - полковник госбезопас­ности, в прошлом рабочий. Перед рассветом он выхо­дит покурить на балкон и «долго стоит у перил, глядя на знакомые кварталы, теряющиеся в смутно мерцаю­щей мгле». И далее следует несобственно-прямая речь, сигналы которой есть в тексте. Процитируем ее с не­большими сокращениями.

«Он хорошо знает этот город еще с предвоенной поры, любит мозаику его кварталов, простор новых улиц и площадей, стройные силуэты тополей вдоль проспекта, бессонные огни вокзала, даль­нюю колоннаду заводских труб...

Быть может, странно, что и теперь, через много лет, прошед­ших с того времени, когда Павленко работал у станка, его по-преж­нему привлекает сам облик завода, привлекает и смутно волнует, порождая чувство легкой, неизъяснимой грусти...

Возможно, что чувство, похожее на грусть, которое испыты­вает в эти минуты Павленко, коренится в первых, неповторимых радостях, пережитых давно, в начале его трудного пути... Алексею Петровичу не приходится сожалеть об ушедших годах - они были заполнены кропотливым и сложным трудом...

И Алексей Петрович ловил себя на мысли, что даже любуясь родным городом, раскинувшимся в долине, он смотрит со своей профессиональной точки зрения... Он, «ночной сторож» города, ду­мал об охране его ясного покоя.

Только понятие ночи у него было свое. Ночь представлялась Павленко не такой, какой знает её каждый с детских лет. Она не­вольно вызывала в нем представление о каком-то средоточии зла, тайных недобрых помыслов, ухищрений, жесткости и коварства.

И Алексей Петрович возвращается мысленно к последней почте, к самодельному треугольнику письма, отравленного зло­бой...

Спит город... Но где-то не спят, притаившись, ночные тени зла.

Нет, Павленко нисколько не жалеет об избранном пути. Правда, он многое мог бы сделать со времени своей юности и на заводе, множество прекрасных вещей. Но оберегать самую жизнь мастеров, их труд, кров и очаг, их счастье, не в этом ли гордость твоя, чекист, безвестный ночной страж Родины?»

Мы сейчас оставим в стороне такие качества стиля этого отрывка, как неумение найти нужное точное слово (то это неизъяснимая грусть, то через строчку это уже чувство, похожее на грусть; ночь вызывала представление о каком-то средоточии зла), как явные грамматические неправильности (он многое мог бы сделать со времени своей юности), как отсутствие той смысловой емкости, ассоциативности, многопланово­сти слова, которые делают речь образной, а потому и художественной.

Посмотрим на этот отрывок только с точки зрения уместности его речевой структуры в данной ситуации.

Формально это авторская речь - о герое говорится в третьем лице, но это способ передачи его внутрен­него монолога (Алексей Петрович ловил себя на мысли, мысленно возвращается и т. п.). Невозможно предста­вить себе, чтобы человек, проживший интересную жизнь, мысленно мог прибегать к таким шаблонам, к таким стертым словам, к таким банальным красиво­стям, которыми перенасыщен текст. Это - облик за­вода, начало трудового пути, кропотливый и сложный труд, профессиональная точка зрения - слова и слово­сочетания, ставшие шаблонами газетно-публицистиче­ского и делового языка. Это манящий свет, неизъясни­мая грусть, средоточие зла, тайные помыслы, жесто­кость и коварство, отравленный злобой, кров и очаг, ночные тени зла - претенциозные беллетристические штампы. Где же свежая мысль героя, где живое слово о нем автора?

Здесь как раз тот случай, когда нарушено соответ­ствие с действительностью, когда нарушен принцип художественного реализма. Здесь явная неуместность этой речевой структуры.

В статье «Заметки о стилистике современной совет­ской литературы» В. В. Виноградов остро поставил во­прос о «мещанстве в сфере словесно-художественной стилистики». Мещанская стилистика, как болезнь, про­никающая в советскую литературу, уводит в сторону от реализма и проявляется в стремлении к «красиво­сти», к расцвечиванию текста банальными словесными оборотами, к витиеватости фразы, внутренне пустой, к «излишествам» в изображении мелких деталей быта. В. В. Виноградов считает, что такая речевая органи­зация текста неуместна в литературе.

К сожалению, стиль ряда книг поражен болезнью, о которой писал Виноградов. Особенно это касается описаний внешности героев, их раздумий, природы, а также авторских размышлений. Вот пример из по­вести К. Кудиевского «Лунные ночи»:

«Разум пытался проникнуть в лунные ночи, развеять плени­тельную таинственность их бездумности; чувства же попросту отдавались им и с ними роднились. Человек сам превращался в ча­стицу лунных ночей, обретая вместе с их чистотой и их окрылен- ность. И перед ним возникали такие разливы, в которых разум еще бессилен, где можно жить лишь мечтой и надеждой - пусть пер­возданно свободными и неясными, но зато не отягченными еще поисками путей к ним».

Здесь в каждой строчке «таинственная пленитель­ность бездумности», разум бессилен, говоря словами автора, воспринять эти словесные образы и их со­держание. Это как раз тот случай, когда слова выби­раются не по принципу их уместности в данной ситуа­ции, в данном тексте, а когда «банальные слова и образы выбираются за свою «красивость» (В. В. Ви­ноградов).

Уместность

личностио-психологическая

§ 5. Говоря с собеседником, выступая перед ауди­торией, мы не только сообщаем ту или иную инфор­мацию, но вольно или невольно передаем и наше от­ношение к действительности, окружающим нас людям. Поэтому важно позаботиться о том, как наша речь подействует на собеседника - не травмирует ли она его грубостью, не унизит ли его достоинства.

Уместность речи - качество очень важное в со­циальном аспекте, потому что оно регулирует, во вся­ком случае должно регулировать, все наше речевое поведение.

Умение найти нужные слова, интонацию в той или иной ситуации общения - залог успешного взаимоот­ношения собеседников, возникновения так называемой обратной связи, залог морального и даже физического здоровья людей.

В нашей жизни мы на каждом шагу сталкиваемся с фактами, когда неуместность речи становится со­циальным злом. Неуместно резкое слово, неуместно брошенное замечание; металлические интонации и ка­тегоричность суждений могут стать причиной тяжелой душевной травмы человека.

Грубость - одно из наиболее типичных проявлений неуместности речи, социальные последствия которой, к сожалению, не все себе хорошо представляют.

Известный хирург профессор Ф. Г. Углов пишет: «Мы, врачи, часто встречаемся с заболеваниями, вы­званными бестактностью и невниманием других лю­дей. Тем тяжелее видеть, как человек подвергается серьезной опасности и тяжко страдает из-за грубости. И кажется странным, что в нашем государстве, где приняты за норму самые гуманные принципы со­циалистических отношений, кое-где не развернута по- серьезному борьба с проявлением грубости...

Если пуля, выпущенная врагом, может повредить часть тела, то грубое слово попадает в сердце и не­редко валит человека наповал» .

Критерий уместности речи - исторический крите­рий, определяемый в каждую эпоху уровнем развития литературного языка, речевыми вкусами общества и, видимо, целым рядом экстралингвистических при­чин. Одно содержание понятия уместности было в XVIII в., когда теория трех стилей резко размеже­вала лексику, закрепив ее за жанрами. Другое содер­жание оно приобрело, когда Пушкин, основываясь на прогрессивных традициях прошлого, создал новую стилистическую систему русского языка, где умест­ность языкового факта определялась прежде всего со­держанием произведения, художественным методом реализма.

Нарушение критерия уместности всегда остро ощу­щается и в речи устной, и в речи письменной. Как избавить речь от стилистических ошибок, вызванных неуместностью словоупотребления? Это не дается человеку от рождения; способность менять характер речи применительно к содержанию, условиям и зада­чам общения воспитывается и переходит в прочный навык, если человек понимает необходимость и доби­вается этого.

Что нужно знать говорящему и пишущему, чтобы его речь соответствовала информационно-целевым задачам, обстановке, аудитории? Можно назвать несколько условий, которые необходимы для того, чтобы сделать нашу речь уместной.

Во-первых, это хорошее знание структуры языка, т. е. его единиц-слов, фразеологических оборотов, син­таксических конструкций, которые предоставляют нам возможность выбора нужных средств высказывания в каждом конкретном случае. Это хорошее знание си­стемы языка, т. е. тех связей и отношений, в которых находятся между собой его структурные элементы. Только имея представление о специфике стилей лите­ратурного языка, стилистической дифференциации лек­сики можно найти наиболее целесообразный способ, вариант передачи информации.

Во-вторых, это умение пользоваться языком, навы­ки разумного применения его ресурсов, а эти навыки

неразрывно связаны с культурой мышления и речи людей.

В-третьих, это хорошее знание того предмета, той темы, о которых мы собираемся говорить, ясное пред­ставление об объеме и характере информации, ко­торую необходимо сообщить слушателям или чита­телям.

Наконец, немаловажную роль играют и факторы нравственно-психологические - культура говорящего или пишущего, его чуткость, доброжелательное и ува­жительное отношение к людям, его идейная позиция и убежденность.

Каждый функциональный стиль, как отмечалось выше, характеризуется специфическими для него закономерностями отбора, организации и употребления языковых средств, и вопрос об употреблении той или иной языковой единицы, о ее уместности (или неуместности) в каждом стиле решается по-разному. Так, если в официально-деловом и научном стилях, как правило, используются общеупотребительные, нейтральные и книжные языковые средства, то в публицистике с особым стилистическим заданием могут употребляться и разговорные элементы (в ограниченных пределах — даже жаргонно-просторечные). Например:

Недавно в переулке Козлова в Минске задушили еще одного «и з в о з ч и к а». За что? Чтобы приобрести очередную партию спиртного. В ы ч и с т и в к а р м а н ы жертвы, убийцы преспокойно продолжили п и p у ш к у (из газет).

Свои особенности имеет представление об уместности языкового факта в стиле художественной литературы. Здесь допустимы отступления от норм общелитературного языка. Главный критерий их уместности в том или ином произведении — обоснованность целевой установкой автора, функциональная целесообразность. Поскольку употребление языковых средств в произведениях художественной литературы подчинено авторскому замыслу, созданию художественного образа, функции эстетического воздействия, уместными могут быть самые разнообразные языковые средства. Возьмем, к примеру, следующий отрывок из стихотворения А. Вознесенского «Тарковский на воротах»:

Стоит белый свитер в воротах.

Тринадцатилетний Андрей.

Бей, урка дворовый,

Бутцей ворованной,

по белому свитеру бей —

по интеллигентской породе!

В одни ворота игра.

За то, что напялился белой вороной

в мазутную грязь двора...

Бей, детство двора,

за домашнюю рвотину,

что с детства твой свет погорел,

за то, что ты знаешь широкую родину

по ласкам блатных лагерей.

Бей щеткой, бей пыром,

бей хором, бей миром

всех «хоров» и «отлов» зубрил,

бей по непонятному ориентиру...

Подошвы двор вытер о белый свитер. —

— Андрюха! Борьба за тебя.

— Ты был к ним жестокий,

не стал шестеркой,

не дал нам забить себя.

Да вы же убьете его, суки!

Темнеет, темнеет окрест.

И бывшие белые ноги и руки

летят, как андреевский крест.

В этом отрывке используется и разговорная, и жаргонная лексика (урка, рвотина, шестерка, суки, «хоры», «отлы» и под.), и высокая, книжная (ориентир, окрест, родина, андреевский крест и др.); употребляются одни и те же слова в прямом и переносном значении (забить), ударный предлог (за тебя) и т. д. Употребление этих «разностильных» элементов вполне уместно, так как с их помощью автору удается достичь определенного (задуманного им) художественного эффекта и донести до читателя основную мысль, заложенную в стихотворении.

Т.П. Плещенко, Н.В. Федотова, Р.Г. Чечет. Стилистика и культура речи — Мн., 2001г.

Лекция 2

Коммуникативные качества речи

1.Речевое общение

2. Качества хорошей речи: уместность, правильность, чистота, точность, ясность, краткость, богатство, выразительность

1. Общение (лат. делаю общим, связываю) – целенаправленное взаимодействие людей. Основным средством общения является речь, т.е. сама деятельность (говорение, слушание, письмо, чтение) и её результат (высказывание, текст).

Речевое общение складывается из речевого события, речевой ситуации и речевого взаимодействия. Под речевым событием понимается речь и условия общения.

Речевая ситуация – ситуация, в которой порождается высказывание. Составляющими речевой ситуации являются время и место высказывания, а также участники общения (говорящий и слушающий). От речевой ситуации зависят правила ведения разговора и характер высказываний.

Речевое взаимодействие – взаимодействие говорящего и слушающего, которое осуществляется на основе знания предмета речи (реальной действительности) и языка, позволяющего передавать информацию. Центр коммуникативного взаимодействия – высказывание, которое строится в опоре на экстралингвистические факторы (знание предмета речи, объекта действительности) и на языковой код.

Построение высказывания с учётом речевой ситуации и коммуникативной цели – залог успешного общения.

Коммуникативные качества речи (качества хорошей речи)

Коммуникативные качества речи (качества хорошей речи) – свойства речи, обеспечивающие оптимальное общение сторон, т.е. относительное единство замысла адресанта и восприятия адресатом речевого произведения. Адресант (автор) оформляет свой замысел в речи, адресат воспринимает речь и расшифровывает замысел автора.

Правильность речи – коммуникативное качество, которое возникает на основе, соотношения речи и языка. Правильность речи – это соответствие ее языковой структуры действующим языковым нормам: нормам произношения, словообразования, лексическим, морфологическим, синтаксическим и стилистическим.

Точность речи – важное коммуникативное качество, которое обеспечивает понимание мыслей говорящего собеседником. Точной можно считать речь, которая соответствует действительности (предметная точность) и авторскому замыслу (понятийная точность). Речь становится точной только тогда, когда автор речи, с одной стороны, точно знает, о чём и что именно он хочет сказать, чего хочет добиться своей речью, а с другой стороны, он на основе осознанного понимания своей речевой задачи отбирает из всех возможных языковых и речевых средств те, что позволяют наиболее успешно решить эту задачу.

В книге О.А. Баевой «Ораторское искусство и деловое общение» приводится интересный пример, который показывает, насколько важна точность речи. Во время Великой Отечественной войны радист передал в штаб сообщение «Немцы идут обратно!». В штабе поняли, что фашисты отступают. Радист использовал слово «обратно» в значении «снова», в результате чего советские бойцы, оставшись без подкрепления, были разгромлены.

Смешение паронимов тоже может приводить к нарушению точности речи. Например, выражение «Этот метод апробирован» имеет значение «Этот метод получил одобрение». Если же говорящий использует такую формулировку для того, чтобы сообщить о том, что этот метод был использован на практике, нарушается точность речи, так как выражаемый смысл не соответствует авторской мысли.

Логичность речи – коммуникативное качество речи, которое возникает на основе соотношения речи и мышления. Логичной можно назвать речь, которая соответствует законам логики.

Закон тождества гласит:каждая мысль текста при повторении должна иметь определенное, устойчивое содержание. Мысль в процессе рассуждения должна быть тождественна самой себе.

С нарушением этого закона связаны следующие ошибки на уровне логики понятий:

Подмена понятия (полная и частичная): Язык героев Шолохова отличается от всех других героев;

Неоправданное расширение или сужение понятия (Причина – смешение родовых и видовых понятий): Мы читали произведения и поэмы А.С. Пушкина ;

Нечёткость разграничения конкретных и отвлечённых понятий: Ученики прочитали идеи этого политического деятеля;

Сопоставление логически неоднородных понятий: Ищу мужа. Я еще молода. Рост высокий, талия тонкая. В хозяйстве, кроме того, имеется трактор (объявление).

Типичные ошибки на уровне логики суждений – неопределённость темы; соскальзывание с темы (замещение предмета изложения, несоответствие ответа вопросу, аргумента – тезису, несоответствие заголовка теме текста); пропуск смыслового звена (Сдаётся квартира с ребёнком).

Последовательность и непротиворечивость текста обеспечиваетсязаконом непротиворечия, суть которого заключается в том, что не могут быть одновременно истинны два противоположных суждения об одном и том же предмете, взятых в одном и том же отношении (предмет характеризуется с одной точки зрения) в одно и то же время. Одно из высказываний является ложным.

Закон противоречия нарушен в предложении Эта история длится почти год. Началась она в 1998 году. (Публикация 2005 года).

Закон исключенного третьего помогает определить, какое из противоположных суждений истинно. Закон исключенного третьего формулируется таким образом: из двух противоположных суждений об одном и том же предмете, взятых одновременно в одном и том же отношении, одно непременно истинно. Третьего не дано.

Закон достаточного основания заключается в том, что истинная мысль должна быть обоснована другими мыслями, истинность которых доказана.

Несоответствие посылки и следствия наблюдается в следующем тексте: В лесу было тихо. Рядом пела звонким голосом лирическую песню, перелетая с дерева на дерево, иволга. Где-то далеко куковала невидимая кукушка.

Уместность речи – коммуникативное качество речи, которое заключается в соответствии языковых средств условиям общения. Уместность речи соот­ветствует теме сообщения, его логическому и эмоциональному содержанию, составу слушателей или читателей, информационным, воспитательным, эстетическим и иным задачам письменного или устного выступления. Уместность речи охватывает разные уровни языка (употребление словосочетаний, грамматических категорий и форм, синтаксических конструкций и целых композиционно-речевых систем).

Различают уместность речи текстовую и ситуативную. Текстовая уместность заключается в целесообразности использования того или иного речевого средства в конкретном высказывании. Речевые средства должны соответствовать жанру и функциональному стилю текста. Например, неуместны слова и выражения официально-делового стиля в разговорной речи: Ввиду отсутствия дисциплины наш класс не пошёл в кино . К. Чуковский, борясь с канцеляризмами, в своей книге «Живой как жизнь» приводит такой пример: Студент склоняется над плачущей девочкой: «По какому вопросу плачешь?»

Ситуативная уме­стность – соответствие речи ситуации общения, которое проявляется в построении высказывания с учётом интересов адресата, уровня его образования, настроения и т.д.

Богатство речи – коммуникативное качество речи, которое возникает на основе соотношения речи и языка. Под богатством речи понимается разнообразное использование языковых средств в речи для достижения цели общения. Богатство речи зависит от активного и пассивного словарного запаса человека. Под активным словарным запасом понимается совокупность слов, которые используются в речи. Под пассивным словарным запасом – совокупность слов, которые понятны носителю языка, но он их не использует или использует очень редко, как правило, в подготовленной речи. Слова из пассивного словарного запаса можно перевести в активный путём регулярного использования в подготовленной речи. Богатство речи достигается стремлением разнообразить свою речь, наблюдением за речью других людей, чтением книг и т.д.

Богатство речи зависит от уровня владения языком и от содержания речи. Интонационное богатство выражается в устной речи: в изменении темпа речи, громкости голоса, тембра и т.п. Интонация позволяет выразить эмоции: существует вопросительная, повествовательная, восклицательная интонация, с помощью интонации выражаются смысловые отношения между отрезками предложения: интонация уточнения, пояснения, перечисления, противопоставления, сравнения и т.д. Интонация – важное средство логического ударения, которое необходимо для выделения какого-либо фрагмента текста.

Интонация позволяет передать множество смыслов при помощи одних и тех же лексических и грамматических средств. Например, выражение «Замечательно!» может звучать и восторженно, и иронично. Интонационное богатство тесно связано с лексическим, семантическим и синтаксическим богатством.

Лексическое богатство проявляется в использовании неповторяющихся языковых средств, которые несут смысловую нагрузку. Лексическое богатство речи зависит от словарного запаса участников общения. Лексическое богатство отражает также информативную насыщенность текста, т.е. насыщенность мыслями, чувствами автора.

Грамматическое богатство – разнообразие морфологических и синтаксических средств, которые используются в речи.

Семантическое богатство – богатство смыслов, которые можно выразить в речи при помощи языковых средств. Семантическое богатство создаётся благодаря соединению слов друг с другом. Основой семантического богатства является богатство дополнительных эмоциональных, оценочных, стилистических, ассоциативных значений.

Под богатством речи понимается не только разнообразие языковых средств, но и их уместность и целесообразность.

Бедность речи может проявляться в следующем: 1) в нецелесообразном повторении одного и того же слова в небольшом тексте: 2) в употреблении рядом или близко однокоренных слов (Писатель писал это произведение десять лет); 3) в однотипности синтаксических конструкций:

Богатство речи позволяет отбирать слова в зависимости от аудитории. Богатство речи помогает сделать речь ясной, краткой, точной.

Ясность речи

Ясность речи – коммуникативное качество речи, которое возникает на основе соотношения речи и её восприятия. Ясной является речь, смысл которой понимается адресатом без затруднений. Основой ясности речи является точность и логичность.

Ясность речи – такое коммуникативное качество, которое всегда зависит от адресата, его эрудиции, образования и т.д. Что может привести к неясности речи?

К неясности может привести неточное словоупотребление (Телегу потряхивает на булыжнике грунтовой дороги. Грунтовая дорога – дорога без покрытия, немощёная дорога), употребление в одном предложении двух противоречащих друг другу слов (очень довольно-таки; точно, наверное ), пропуск смыслового звена (Сдаётся квартира с ребёнком ).

Причиной неясности также может быть использование терминов, неизвестных адресату. Поэтому в учебно-научных текстах значение терминов дается в основном тексте или в сносках, послетекстового словаря и др. В публицистике возможно описательное объяснение, образная аналогия, использование синонима. Речевая практика выработала несколько способов объяснения слов.

Наиболее рациональным способом толкования слов считается логическое определение (дефиниция), т.е. определение понятия через ближайший род и видовое отличие. Например, Логика – наука о законах и формах правильного мышления . Прежде всего, называется род определяемого понятия, даётся ответ на вопрос «что это такое?» – наука . Затем указываются признаки видового понятия этого же рода – о законах и формах правильного мышления .

Распространённым является синонимический способ , т.е. объяснение с помощью подбора синонимов или целого синонимического ряда: реставрация восстановление, конфронтация – противопоставление, противоборство, столкновение . Этот способ позволяет через знакомое слушателям слово раскрыть значение нового для них термина, понятия.

В некоторых случаях целесообразно использовать описательный способ, при котором смысл слова передаётся посредством описания самого предмета, понятия, явления. Нередко в такое толкование говорящий вкладывает своё понимание данного понятия.

При толковании слова полезно бывает обратиться к его происхождению, этимологии . Это позволяет глубже понять сущность используемых слов, их точный смысл, границы применения. Недаром сам термин «этимология» происходит от двух греческих слов: etymon – «истинный, верный» и logos - «смысл». К неясности речи может приводить и немотивированное употребление жаргонизмов, диалектизмов, неологизмов и устаревших слов. Понимание этих слов во многом зависит от контекста (контекст играет разъяснительную роль).

Б.С. Мучник выделяет следующие ошибки, приводящие к нарушению ясности речи: смещение логического ударения, неправильное понимание значения словоформы, ошибочная смысловая связь слов и ошибочное смысловое разъединение слов.

Логическое ударение – это интонационное выделение слова, смысл которого необходимо подчеркнуть в высказывании. Как передается логическое ударение на письме? Используется позиционный способ , т.е. перемещение слова в ударную позицию в предложении. Такой позицией является конец предложения и позиция перед запятой, скобкой, тире.

Логическое ударение может быть передано лексическим способом : при помощи выделяющих частиц и, именно, даже в позиции перед словом, которое необходимо выделить в предложении (Он даже не знал этого ); уточняющих синонимов (второй из двух смежных синонимов воспринимается как ударный: Мы не можем, не имеем права забывать об этом. Логическое ударение воспринимается на втором из двух синонимов, т.к. в момент прочтения первого синонима мы ещё не знаем, что дальше будет второй); наречий меры и степени (весьма, чрезвычайно , очень, совершенно, абсолютно и т.п.), повтора одного и того же слова (Мы, мы должны сделать это ) или однокоренных слов (Она поедом ела свою падчерицу), противопоставления (Эта книга лежит не здесь, а там ).

Для передачи логического ударения на письме используются и графические средства : шрифт (курсив), аку´т (знак ударения), восклицательный знак в скобках, тире (там, где по правилам пунктуации его быть не должно: Класс – ликовал – неизвестно почему ). Если перечисленные средства не используются для выделения слова в предложении, то может возникнуть неясность высказывания при его чтении в первый раз (Речи Давыдова поражают своей логикой и ясностью аргументации. Говорить народу правду, пусть даже самую горькую, было законом для Давыдова ).

Неправильное понимание значения словоформы может приводить к неясности речи: «Мать любит дочь» (Слово «мать» - подлежащее в предложении или дополнение?), «Что порождает подобный выбор?» (Каковы причины подобного выбора? или Каковы последствия подобного выбора?).

Очень часто при чтении предложения между словами устанавливается ошибочная смысловая связь, т.е. связь, которая не соответствует замыслу автора.

В каких предложениях возникают подобного рода ошибки?

1. В конструкциях с союзным словом «который»: Мы купили цветы для родителей, которые нам очень нравились.

2.Вконструкциях с родительным падежом: Мы читали описание фашистских зверств Ильи Эренбурга.

3. В конструкциях с деепричастным оборотом: Из зала были эвакуированы люди, опасаясь обрушения потолка.

4. В конструкциях с причастными оборотами: Десятки студентов высших учебных заведений, направленных на сельскохозяйственные работы, не прибывали к месту назначения.

5. В предложениях с однородными членами: Ему пожелали избавиться от болезни и долгой жизни.

6.Вконструкциях с союзным словом «где»: Сергей Иванович сидел в комнате с книгой, которую взял на комоде, где было холодно и неуютно.

Чтобы устранить ошибочную смысловую связь слов, необходимо:

§ сблизить элементы, которые должны быть связаны по смыслу;

§ вставить подходящее по смыслу слово между элементами ошибочной смысловой связи;

§ заменить один из элементов ошибочной смысловой связи синонимом;

§ разделить предложение в месте возникновения ошибочной смысловой связи. Оформить два самостоятельных предложения.

Кроме ошибочной смысловой связи слов, иногда происходит ошибочное смысловое разъединение слов, т.е. читающий или слушающий не объединяет по смыслу слова, которые объединялись в сознании пишущего или говорящего: В зимовке было холодно, тепло держалось только до тех пор, пока топилась печь. (С.Воронин. В тайге).

Краткость речи – коммуникативное качество речи, которое заключается в соразмерности содержания речи её объёму. Это коммуникативное качество нарушается, если у говорящего или пишущего небогатый словарный запас, что приводит к неоправданным повторам речи (Собралось двадцать человек студентов. Одновременно мы увидели сразу двоих ), употреблению лишних слов в поисках нужного. Нарушение краткости речи может быть связано с отсутствием мыслей, незнанием предмета речи и стремлением при этом говорить красиво (Например, ответ студента на экзамене на вопрос, который плохо изучен).

Выразительность речи – это коммуникативное качество речи, которое возникает на основе соотношения речи и эстетики. Выразительность речи необходима для привлечения внимания слушателей, читателей к предмету речи.

Выразительность речи существует в двух разновидностях: логической и эмоциональной. Первая характерна для «строгих» стилей речи – официально-делового и научного, вторая – для публицистической, художественной, разговорной речи. В пределах второй разновидности выделяется такое качество речи, как изобразительность – создание наглядно-чувственных образов средствами языка и речи. И логическая, и эмоциональная выразительность могут быть реализованы открытым и скрытым способом. Открытый заключается в использовании интонационных и лексических средств, т.е. внешних приёмов, скрытый способ предполагает особые грамматические средства – лаконизм, размещение материала в тексте, конструкции предложений.

Выразительность речи поддерживается специальными языковыми и речевыми средствами, к которым относятся тропы и фигуры речи. Тропы – это средства выразительности, основанные на переносе значения и, в результате, совмещении смыслов в одной и той же форме. Общепринятое и новое значение совмещаются, и возникает образ – нестандартное, выразительное представление обозначаемого. Наиболее распространённые тропы являются следующие.

Метафора – основной троп, который заключается в переносе свойств одного объекта на другой по принципу их сходства:

Олицетворение – словесное изображение неживого предмета в виде живого: цены растут .

Метонимия – основной троп смежности, употребление слова в переносном значении на основании смежности понятий: нефтяной конфликт вместо конфликт из-за нефти .

Синекдоха – разновидность метонимии, основанной на количественных отношениях, замена наименования целого наименованием части и наоборот: трудовая копейка рубль бережёт .

Гипербола – троп, основанный на заведомом преувеличении: Стол ломится от яств .

Литота – троп, состоящий в заведомом преуменьшении: В казне не осталось ни копейки .

Ирония – троп, при котором слово или словосочетание приобретает смысл, противоположный буквальному значению. Ирония может передаваться при помощи интонации, а также контекста, в котором используется высказывание. Ирония часто используется в баснях И.А. Крылова: Откуда, умная, бредёшь ты, голова? (Обращение к Ослу). Ирония – нередкий приём и в разговорной речи: Оригинально! Лучше не придумаешь! Какой творческий подход к делу!

Аллегория – иносказание, развёрнутое уподобление, складывающееся в систему намёков; из общественно признанных аллегорий складывается символика, характерная для данного общества: на примере басен сложились образы-символы трудолюбия, запасливости – пчела, власти – лев и т.д.

Перифраза – замена слова описательным выражением: северная столица вместо Петербург .

Если новое наименование возникает как синоним уже существующего в языке наименования и образность является смыслом его создания, то широкая употребительность образной номинации может привести к её отрицательному восприятию, что обозначается термином «штамп». Например, штампами стали выражения чёрное золото (нефть), люди в белых халатах (врачи)и др.

Фигуры речи – приёмы, основанные на соположении языковых единиц в тексте, т.е. особые способы построения предложения. Фигуры речи делятся на два типа – семантические и синтаксические. Семантические фигуры речи образуются соположением слов, словосочетаний или более крупных отрезков текста, связанных между собой сходством, противоположностью, несовместимостью, нарастанием или ослаблением интенсивности смысла. К ним относятся следующие фигуры речи.

Сравнение – отличается от тропа (метафоры) тем, что в сравнении указываются оба сопоставляемых компонента: Реклама похожа на сделку: информация о товаре – это продукт, а время зрителя – деньги .

Антитеза – противопоставление: Сильный губернатор – большие права, слабый губернатор – никаких прав . Антитеза обладает хорошими выразительными свойствами и часто используется для структурирования всего текста.

Точность

Точность речи - коммуникативное качество речи, состоящее в соответствии ее смысловой стороны отражаемой реальности и коммуникативному замыслу говорящего. Точность речи зависит от правильности словоупотребления, умения выбирать необходимый синоним , учета многозначности и омонимии , правильного сочетания слов. Точность как признак культуры речи определяется умением четко и ясно мыслить, знанием предмета речи и законов русского языка. Точность речи чаще всего связывается с точностью словоупотребления, правильным использованием многозначных слов, синонимов, антонимов, омонимов.

Причины нарушения точности речи: незамечаемая говорящим синтаксическая омонимия, использование длинных однотипных грамматических конструкций, нарушение порядка слов в предложении, загромождение предложения обособленными оборотами и вставными конструкциями , речевая избыточность и недостаточность.

Точность речи достигается на основе четких представлений о значениях слов, умения точно употреблять синонимы, разграничивать контексты употребления многозначного слова.

Значение слова,

Его многозначность,

Сочетаемость с другими словами,

Эмоционально-экспрессивную окраску,

Стилистическую характеристику,

Сферу употребления,

Грамматическую оформленность, особенность аффиксов.

Несоблюдение основных критериев отбора лексических средств приводит к ошибкам в словоупотреблении. Наиболее типичными из них являются такие: употребление слов в несвойственном им значении; не устраненная контекстом многозначность, порождающая двусмысленность; плеоназмы и тавтология; смещение паронимов; ошибки в стилистической оценке слов; ошибки, связанные с сочетаемостью слов; употребление слов-спутников, слов в универсальном значении и др.

Рассмотрим несколько ситуаций.

Ученик, стоя у доски, оправдывается: «Я это знаю, только вот сказать не могу».

Некоторые скажут: «Такое может быть». Однако отвечающему у доски только, кажется, что он знает. В действительности его сведения о предмете отрывочны, бессистемны, поверхностны. Вероятно, когда он читал учебник, слушал на уроке преподавателя, то не вник в суть вопроса, не понял логики предмета, не осмыслил, в чем его специфика, каковы отличительные признаки. В таком случае в памяти остаются какие-то отрывочные сведения, смутное представление и создается впечатление, что ты знаешь, но только сказать не можешь.

Другие судят иначе: «Нет! Такого быть не может. Если человек разбирается в вопросе, хорошо изучил предмет, то он сможет и рассказать о нем». Вот это правильно. Чтобы речь была точной, необходимо постоянно расширять свой кругозор, стремиться стать эрудированным человеком.

Следующая ситуация.

Народный артист Аркадий Райкин создал на сцене пародийный образ Феди-пропагандиста, речь которого лишена элементарной логики:

«Новому начальнику двадцать четыре года, он сорок второго года рождения, старому тоже двадцать четыре, но он тридцать шестого года рождения... В подшефном колхозе двое наших пожинали лучшие плоды: грузили навоз. Один инженер постригся в монахи и ходит в таком виде на работу... Людей нужно водить в музеи и на примере первобытного человека показывать, как мы далеко оторвались... Перехожу к спорту».

Нарушение логики в выступлении оратора очевидно.

Но вот пример из речи профессионального лектора, который, обучая лекторскому мастерству, сказал:

1. Безукоризненное знание грамматики русского языка.

2. Знание литературы об ораторском искусстве, о культуре речи.

3. Владение орфоэпическими нормами, т. е. четкое произношение каждого звука, каждого слова, каждой фразы, правильная постановка ударения, безукоризненное произношение звуков и прочее.

4. Умелое использование языковых изобразительных средств».

В чем здесь проявляется нарушение логичности? К чему/кому могут быть предъявлены требования, о которых говорит лектор? Только к самому лектору, а не к его речи, так как речь не может «безукоризненно знать грамматику», «знать литературу об ораторском искусстве», «владеть орфоэпическими нормами», «уметь использовать выразительные средства».

Логика не нарушается, если сказать:

«Требования, предъявляемые к речи лектора, кратко можно свести к следующему:

1) она должна быть грамотной, соответствовать нормам литературного языка;

2) образной, выразительной;

3) информативной;

4) вызывающей интерес».

Нарушение логической последовательности, отсутствие логики в изложении приводит к неточности речи.

Третья ситуация.

Разговор подруг:

Займи мне двести рублей.

Я не знаю, у кого.

Тебя прошу мне занять!

Я так и поняла, что ты меня просишь. Но скажи, у кого?

Почему ведущие диалог не понимают друг друга? Одна из них не владеет культурой речи, допускает ошибку. Следовало сказать: «Дай мне в долг» или «Дай взаймы», «Одолжи», поскольку глагол занять имеет значение «взять взаймы», а не «дать взаймы». Таким образом, точность речи обусловлена точностью словоупотребления.

Правильность

Правильность речи -- это соблюдение действующих норм русского литературного языка. Правильность речи - качество речи, состоящее в соответствии ее звуковой (орфографической), лексической и грамматической структуры принятым в языке литературным нормам. Правильность является базовым качеством речи, обеспечивающим придание речи других, более сложных качеств, таких как выразительность, богатство, логичность.

Правильность речи достигается благодаря знанию норм литературного языка и их внимательному применению при построении речи.

Уместность речи

Уместность речи - строгое соответствие структуры и стилистических особенностей речи условиям и задачам общения, содержанию выражаемой информации, избранному жанру и стилю изложения, индивидуальным особенностям автора и адресата. Уместность речи предполагает умение пользоваться стилистическими ресурсами языка в соответствии с обстановкой общения. Выделяют уместность стилевую, контекстуальную, ситуативную и личностно-психологическую.

Уместность речи обеспечивается верным пониманием ситуации и знанием стилистических особенностей слов и устойчивых оборотов речи.

Чистота речи

Чистота речи - это отсутствие в ней лишних слов, слов-сорняков, нелитературных слов (жаргонных, диалектных, нецензурных).

Чистота речи достигается на основе знания человеком стилистической характеристики употребляемых слов, продуманности речи и умения избегать многословия, повторов и слов-сорняков (значит, так сказать, так, собственно говоря, как бы, типа).

Логичность речи

Логичность речи - это логическая соотнесенность высказываний друг с другом.

Логичность достигается благодаря внимательному отношению к целому тексту, связности мыслей и ясному композиционному замыслу текста. Логические ошибки можно устранить при прочтении готового письменного текста, в устной речи необходимо хорошо помнить сказанное и последовательно развивать мысль.